Олицетворением гармонии, преодолевшей Хаос, согласно мифопоэтической традиции являются Слово, Небо, Вода, Огонь, Дерево, Человек, Мать, Жизнь. Медея, "со своим древнегреческим профилем на фоне беленой стены", облачена поэтикой романа в мифопоэтические одежды, ее роль в повествовании - высокофункциональна. В структуре мифопоэтического пространства вселенная имеет центр: мировая гора, сакральное место, где встречаются небо и земля. Дом Медеи - и есть этот центр. В традиции, идущей от древнего сознания, дом - не просто жилище, но "защищающее пространство", обеспечивающее выход вовне и контакты с внешним миром. Дом Медеи стоял в самой верхней части Поселка, но усадьба была ступенчатая, террасами, с колодцем в самом низу, там между большим орехом и старым айлантом была натянута веревка, и Медея, проводящая обыкновенно свой обеденный перерыв в хозяйственных хлопотах, развешивала густо подсиненное белье. Темно-синие тени гуляли по голубому полотну латаных простыней, простыни медленно, парусообразно выгибались, грозя развернуться и уплыть в грубо-синее небо.
Дом Медеи выступает символом устойчивости, центром в эстетическом пространстве романа, а хозяйка этого дома - женщина-Мать.
Осип Мандельштам в статье "О природе слова", рассуждая о природе эллинизма в рамках русской поэтической традиции, оставил точные и тонкие наблюдения над спецификой овладения этим поэтическим свойством: "Уроки творчества Анненского для русской поэзии - не эллинизация, а внутренний эллинизм, адекватный духу русского языка, так сказать, домашний эллинизм. Эллинизм - это печной горшок, ухват, крынка с молоком, это домашняя утварь, посуда, все окружение тела, эллинизм - это тело очага, ощущаемое, как священное, всякая собственность, приобщающая часть внешнего мира к человеку, всякая одежда, возлагаемая на плечи любимой с тем же самым чувством священной дрожи". Можно с уверенностью говорить об усвоении писательницей конца века поэтической интонации и системы поэтических символов и метафор, окрашивающих художественный текст бережно донесенными чертами древней теплой и человечной эллинской культуры.
В формировании образа дома как очага Улицкая придает большое значение всему природному и предметному, что окружает человека, особенно центральную фигуру главной героини. Быт Медеи, вся утварь в ее доме или принадлежащие ей вещи наделены символикой. Кухня, сложенная из дикого крымского камня с глиняным полом, маленькими окошками, пучками сухой травы, свешивающимися с потолочной балки, медной утварью на полке, по углам огромные казаны, на выскобленном столе старый медный кофейник и любимая грубая керамическая чашка, - главенствует в пространстве дома как место, объединяющее всех вокруг огня. Все здесь простое и значительное. Медея сама выросла в доме, где обед варили в котлах, баклажаны мариновали в бочках, а на крышах сушили фрукты, в огромных баках на треногах кипятили белье.
В описаниях быта большое и величественное соседствует и соперничает по своей значительности с малым и едва заметным: таково ведьмино колечко с помутившимся аквамарином, которое Медея нашла девятнадцатилетней девушкой и не снимала всю жизнь, кожаный сундучок, в котором надежно хранились всякие дорогие мелочи, в том числе тридцать разноцветных прядей волос от первой стрижки годовалых детей Синопли, трубка старого Харлампия и много другого.
URL | http://www.stateyki.org.ua/articles/osip-mandelshtam-o-state-o-prirode-slova/ |
Ссылка | <a href="http://www.stateyki.org.ua/articles/osip-mandelshtam-o-state-o-prirode-slova/">Осип Мандельштам о статье "О природе слова"</a> |
BBCode | [url=http://www.stateyki.org.ua/articles/osip-mandelshtam-o-state-o-prirode-slova/]Осип Мандельштам о статье "О природе слова"[/url] |